Телефон: +7 (921) 9026855         E-mail: 9026855@mail.ru
Главная » Деревня "Гумаласаари"

Деревня "Гумаласаари"

ГУМАЛАСААРИ

Рядом с Павловском - в сторону Пушкина — есть странный по названию поселок - Гуммолосары. На этом месте вплоть до Великой Отече­ственной войны 1941-1944 гг. стояла финская деревня Humalasaari (Хумаласаарй), что в переводе с финского означает - Хмельной остров (местечко, район). Название возникло от находившегося рядом с дерев­ней большого болота, в котором обильно рос хмель; болото еще при становлении деревни было осушено, а название сохранилось. Уместно заметить, что название следовало бы писать как Хумаласаари или Гума-ласаари: в иностранных названиях и именах по-русски часто латинское «h» меняют на русское «г».

 

 

В начале XVII века шведы  отвоевали у Новгорода так называемую Водскую пятину — приневские земли, где жили финские племена водь и ижора. Финляндия в те времена была шведским владением, и на новые земли устремились массы переселенцев из Фин­ляндии (вторая волна пришла после завоевания Финляндии Россией). Пришельцы образо­вали здесь новую этническую общность со своим (лютеран­ским) вероисповеданием и сво­ей культурой (аборигены были христианами). Шведы дали новым  землям название Ingermanland  (Ингерманланд, ланд по-шведски земля, впере­ди - имя собственное с неясным  происхождением, имеются только версии). По-русски - Ингерманландия, по-фински — Inkeri (Инкэри), на латыни - Ингрия.

Еще до Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в Ингерманландии было более 1000 финских деревень, более 150 тысяч человек финноязычного населения. В деревнях были начальные финские шко­лы, в городах - средние финноязычные учебные заведения. В Петербурге-Петрограде-Ле­нинграде (до 30-х годов XX века) издавались на финском языке газеты, журналы и книги. Были известные ингерманландские писатели и музыканты, у русского царя был элитный ингерманландский полк, у рус­ского военного флота - большой линейный корабль «Ингерманланд» (еще парусный), до появ­ления Петербурга Петербург­ская губерния называлась Ингерманландской.

По народному преданию деревню Гумаласаари основали четыре брата, пришедшие из финской  провинции  Savo (Саво). Они срубили на высоком берегу протекающей здесь реч­ки избы, и деревня начала рас­ти - в сторону Павловска, под гору. Более удобные земли - в сторону Царского Села - гене­рал Захаржевский, раслорядитель царских земель и имуществ, занимать не разрешил. Деревня быстро росла, перед войной она насчитывала более семидесяти домов.

Деревня имела форму бук­вы Y, «рогами» упиралась в Павловск, в Витебскую желез­ную дорогу, а основанием — в русскую деревню Новоселки, которая начиналась за речкой; дальше шло бывшее Царское Село, нынешний Пушкин. Ле­вый «рог» начинался недалеко от железнодорожной станции Павловск (до войны - Пав­ловск II; Павловск I был в парке - Музыкальный вокзал, конеч­ная станция первой железной дороги России).

По левому «рогу» дома сперва шли только с левой сто­роны дороги, если идти от Пав­ловска. Этот ряд шел до сере­дины деревни, и в нем жили рус­ские, более поздние поселен­цы, работавшие в мегаполисе или пригородах. Земли они не имели кроме садов и огородов около домов. По правую сторо­ну дороги (на месте высушенно­го болота) находилось деревен­ское пастбище, а с подъема дороги в гору дома стояли и с правой стороны дороги, ряд домов шел до речки. От этого конца деревни вела дорога в соседнюю финскую деревню Кошелево (Koussula), сегодня этой деревни нет. В правом «роге» дома начинались по обе стороны дороги. Здесь находи­лась деревенская финская на­чальная школа. По левую руку, если идти от Павловска, дома шли до конца деревни (до реч­ки), а по правую - до середины деревни.

Деревня была достаточно зажиточной, чему способствова­ло ее положение. Зимой крестьяне занимались в Павловске и Пушкине извозом, летом дерев­ня была полна дачников. Дере­венские хозяйки возили в Петербург-Ленинград (по адресам) молоко, был даже специальный утренний вырицкий «молочный» поезд с более дешевыми про­ездными билетами. В стародав­ние времена сквозь деревню шла «царская дорога» из Царс­кого Села в Павловск, по бокам дороги стояли высокие деревья, образуя аллею, часть из них сохранилась до послевоенных времен. Дома в деревне были добротные, бревенчатые с тесо­выми крышами, на каменных фундаментах, с большими дво­рами и хозяйственными пост­ройками, садами и огородами. Несколько домов были двух­этажными под железной кровлей - дома некоторых русских и дом моего деда, в котором я ро­дился в 1921 году.

Деревня погибла во время войны. Местность была оккупи­рована немецкими захватчика­ми, некоторые дома сгорели, другие были разобраны немца­ми для строительства блинда­жей. Сохранилось пять домов в школьном конце деревни, но и те простояли недолго. Соб­ственно, упадок деревни (и всей Ингерманландии) начался с послереволюционных времен. Новые дома в деревне не стро­ились, некоторые начатые но­востройки так и остались неоконченными.

В тридцатом году пришла насильственная коллективиза­ция, земли обобществили, об­работка полей ухудшилась, уро­жаи упали. Обобществили лошадей, а общей конюшни не было. Приспособили двор мое­го деда - двор был полностью под крышей. Лошади зимой мерзли: внизу - земля, наверху - только высокая крыша, стены - дощатые. Между тем теплые бревенчатые конюшни по дво­рам пустовали. Рабочий инвен­тарь обобщен не был, некуда было его поместить. Теперь - телега здесь (на дворе), лошадь-там...

Каждому двору разрешено было держать одну корову, кол­хозного стада не было. Колхоз­никам оставили землю под ого­роды. Это личное хозяйство и кормило, колхозные урожаи уходили на уплату налогов. С собственного хозяйства в «кон­трактацию» тоже надо было сдавать молоко, мясо, яйцо. Сложнее было с мясом: кто-то забивал скотину, вступали в пай, расплачиваясь позже от своего забоя или деньгами.

В это же время была закрыта церковь. В Ингерманландии находилось более тридцати церковных приходов, в каждом - большая каменная церковь с высокой колокольней, с орга­ном, церковным садом и обуст­роенным кладбищем. Пастор имел высшее духовное образование, был очень уважаемым человеком, к нему можно было обратиться по любому, в том числе житейскому вопросу и по­лучить разъяснение, совет и помощь.

Церковь была не только местом богослужения, но и своеобразным клубом общения людей; ведь телефонов тогда не было, в церковь (каждое воскресенье) приходили много раньше начала службы. Из дальних деревень приезжали на лошадях, из ближних шли пешком. Служба начиналась с объявления новостей по прихо­ду, проповедь пастора переме­жалась пением под звуки орга­на. Церкви закрыли без всяко­го объявления, пасторов аре­стовали... В нашем славянском приходе (Venjoki) насчитыва­лось более 80 деревень, он был самым большим в Ингерманландии. Церковь стояла в де­ревне Пязелево (Paasola), зда­ние стоит и ныне, но без колокольни - ее снесла война.

В те же времена в деревнях началось раскулачивание: са­мого рачительного и преуспева­ющего труженика села власть объявляет кулаком, отнимает все имущество и высылает. В нашей деревне не раскулачили никого, и в этом немалая за­слуга Тярлевского сельского Совета. В 1937 году начались аресты, «черный ворон» стал наведываться в деревню по но­чам, в общей сложности были арестованы тринадцать чело­век, в том числе две женщины. Все деревенские «враги наро­да» были простыми труженика­ми, далекими от политики, с на­чальным образованием. Жен­щин через некоторое время от­пустили, от двоих дошли сведе­ния из лагеря, двое объявились в списках репрессированных, опубликованных в годы пере­стройки. Остальные арестован­ные канули в небытие.

После войны ингерманландцы были рассеяны по всей территории СССР, большин­ство осело в Карелии и Эсто­нии. В1992 году президент Фин­ляндии Мауно Койвисто пригла­сил всех ингерманландцев на жительство в Финляндию, на историческую родину. На сегод­няшний день переехало более 20 тысяч человек (и, по-видимо­му, столько же ожидают своей очереди).

Эдуард ГЮННИНЕН, кандидат физико-математических наук, доцент, член Общества любителей Павловска     ( 09.2005 года)