А сейчас, дорогие читатели, вы познакомитесь с самым загадочным жителем Тярлево. Конечно, если бы удалось найти кого-либо из его потомков, то число вопросов значительно уменьшилось бы, а может быть и исчезло вовсе. Но в моем распоряжении только документы, письма и другие немые свидетельства, и поэтому многие штрихи биографии будут выражены в версиях и предположениях.
В церкви во имя Успения Божьей Матери (погост Кисели и одноименная деревня Кисели, позже переименованная в село Березно) хранятся следующие данные: «Пузыня Илларион Петрович родился в 1893 году 21 октября, уроженец деревни Денисово Езерийской волости Себежского уезда Витебской губернии». Родословная ветвь Иллариона Петровича, как и всех езерийских Пузыня, уходит корнями до 1500 г. В Денисово проживало очень много людей с этой фамилией, и все они между собой родственники. В родословной езерийских Пузынь уже 1266 человек. Встает вопрос, когда и почему наш герой стал носить фамилию Горский. Вот что удалось в связи с этим выяснить: рядом с деревней Денисово был хутор Петра Горского, его семья не вступила в колхоз, Петр пропал, его дом стоял пустым. Опустел дом и его сына Бориса, который жил в Денисово. У Петра была дочь (род. 1910) и сын Троша (род. 1915). В деревне он удивлял всех городскими манерами, ходил в шляпе и с тростью. Илларион Петрович, вероятно, был приемным сыном Петра Горского и, возможно, имел две метрики. Только восстановив родословную семьи Пузыня конца XIX ‒ начала XX века, можно будет получить окончательный ответ.
Незаметно пролетели детство и учеба в начальной сельской школе, настало время подумать о будущем. Ларя решил: будет учителем. С 1907 по 1911 г. он учился в Киселевской духовной семинарии, находящейся в 3 км от деревни Денисово. Позже она была переименована в Березянскую учительскую семинарию. Семинария выпускала священнослужителей и учителей грамоты. По окончании этого учебного заведения Илларион получает документ, называемый «Свидетельство»: «Удостоен советом сей школы на основании ст. 44, высочайше утвержденной 1 апреля 1902 г. Положения о церковных школах, звания учителя школы грамоты. По отбывании воинской повинности он, Илларион Пузыня, пользуется на основании п. 1 отд. 2 высочайше утвержденного 1 апреля 1902 г. мнения Государственного Совета льготою 2 разряда, установленною п. 2 ст. 64 Устава о воинской повинности». Но образование Иллариона на этом не завершилось. С 1911 по 1912 г. он обучался в дополнительном педагогическом одногодичном классе Киселевской второклассной школы, по окончании которой получил очередное «Свидетельство».
Уже будучи школьным учителем, он встретил свою единственную на всю жизнь любовь ‒ коллегу, молодую учительницу Машеньку Бурбо. Они познакомились, вместе гуляли по городу, потом обменялись адресами и разъехались по местам своей работы ‒ сельским школам. 21 февраля 1917 г. Мария получила письмо от Иллариона и тут же написала ответ: «...Вечером того дня, когда Вы ушли, уехала в Корсовку (одна не хотела сидеть на станции). Первым долгом по дороге явилась <неразборчиво> начальнику, там притащили граммофон, и я тоже увеселилась в свою очередь, как и Вы. Потом повидалась с родными и приехала в школу».
Ответ на письмо пришел 3 марта 1917 г.: «...Вы и представить себе не можете, в каком я был восторге, когда получил Ваше второе письмо, как Вы говорите, ибо я первого письма, с нетерпением жданного, давно желанного, не получил. Я Ваше письмо с жадностью перечитывал несколько раз... Я закупил себе материалу для переплетения книг и вот теперь не имею свободной минуточки. Днем занимаюсь детьми, а вечером переплетаю книги. Но что бы я ни делал, все равно мои мысли сосредоточены на Вас, Ваш милый образ не выходит с моей памяти. Преданный Вам Пузыня».
Мария имела такое же «Свидетельство», как и Илларион: «...Предъявительница сего, Бурбо Мария Ивановна, дочь крестьянина Витебской губернии Люцинского уезда Корсовской области дер. Корсовка Ивана Васильевича Бурбо, родившаяся в 1892 г. февраля 19 дня, обучалась с 1907 г. в Выбутской второклассной женской имени Е.И.В. Ольги Николаевны учительской школе Псковского уезда и губернии, в которой и окончила курс чтения в 1911 г.... Удостоена советом сей школы на основании ст. 44 Высочайше утвержденного 1 апреля 1902 г. Положения о церковных школах звания учительницы школы грамоты». Спустя много лет, в 1939 г., она получит аттестат на звание учителя начальной школы как окончившая в 1914 г. двухгодичные педагогические курсы при Опочецкой женской гимназии и прошедшая установленный испытательный стаж педагогической работы в школе.
А теперь вернемся к нашему влюбленному Иллариону, вернее, к его очередному письму, написанному любимой: "... У меня радость смешалась с восторгом, восторг с наслаждением и с воспоминанием о Вас, Мария Ивановна. До Пасхи или на Пасху я должен видеть Вас во что бы то ни стало, иначе тогда для меня будет и жизнь не жизнь, и все мечты разобьются тогда в пух и прах. Но это будет зависеть от Вас». Судя по всему, встреча состоялась, и 24 апреля 1917 г. молодые люди получили в сельсовете справку, что они муж и жена. В 1921 г. у них появились на свет двойняшки ‒ Раиса и Виктор.
О дальнейшей жизни Иллариона Петровича мы узнаем из Учительской газеты от 20 апреля 1928 г.: «...Был освобожден от работы учитель Илларион Петрович Горский, активный общественник, непримиримый к несправедливости человек: он разоблачил группу аферистов. Обозленные, они оклеветали учителя, и он был необоснованно освобожден от работы. Но справедливость восторжествовала, и он был восстановлен на работе». Этот эпизод ярко характеризует Горского как беспокойного неутомимого человека, круг интересов которого не ограничивался стенами дома и школы». Он помогал односельчанам бороться с вредителями и любителями легкой наживы. Перед войной Горский был директором Айдаровской школы Локнянского района. И здесь он активно участвовал в общественной жизни. Школа была на хорошем счету. Илларион пользовался заслуженным уважением у колхозников. Как-то на сессии сельсовета он резко критиковал председателя за злоупотребление служебным положением ‒ неправильное расходование общественных средств. «Ну подожди, ты у меня попомнишь!» ‒ бросил ему после сессии председатель сельсовета. А через несколько дней поздно ночью по доносу Илларион Петрович был арестован. Это было в 1937 г. Без суда и следствия он отсидел в тюрьме около двух лет. В 1939 г. он также неожиданно был освобожден и восстановлен на работе.
После реабилитации работал директором Молотовской школы в Новосокольническом районе. На этом посту его и застала война, эвакуироваться он не успел, а вскоре нагрянули фашисты. Через несколько дней Иллариона Петровича вызвали в Новосокольники. Немцы создали земельную управу и возглавить ее поручили бывшему адвокату изменнику Костылеву. Костылев знал судьбу Горского и был уверен, что Горский обозлен на советскую власть и немедленно согласится сотрудничать с немцами. Вежливо, но твердо учитель отказался от должности. «Как же так, неужели меня могут считать предателем, ‒ думал он, сидя в кабинете начальника управы, ‒ ведь даже в самые трудные минуты у меня не появлялась мысль об обиде на Родину». «А как на это посмотрит народ, советская власть?» ‒ спросил Горский у Костылева. «Какой народ? Где твоя советская власть? ‒ вскочил начальник управы. ‒ Плевал я на народ, а от советской власти ты что хорошего видел ‒ тюрьму? Даю два дня на раздумье, смотри, как бы в лагерь не попасть, а то и на виселицу!» Невеселый вышел Горский из управы. На улице он повстречал В.К. Логашева, бывшего работника райисполкома. Знали они друг друга хорошо, поздоровались, разговорились. Ему-то и посетовал Горский на судьбу. Владимир Кузьмич Логашев был оставлен райкомом партии для подпольной работы. Но этого Горский не знал и поэтому был удивлен, когда услышал в ответ: «А почему бы тебе не согласиться?» «Чтобы я стал предателем? ‒ вскипел Горский. ‒ Да лучше на виселицу!» «Не горячись, Петрович, ‒ спокойно перебил его Логашев. ‒ Кто тебя заставляет быть предателем? Ведь работать на немцев можно по-разному. Можно так "поработать", что наши же люди тебе спасибо скажут». «А что, действительно можно поработать», ‒ через минуту заговорил Горский. Через день, откровенно поговорив обо всем с женой, Илларион Петрович явился к Костылеву и дал согласие идти на работу. «Вот так бы давно! ‒ обрадовался тот. ‒ Будешь бургомистром Окнийской волости, что и как делать ‒ расскажем попозже». «Пожалуй, найдется кому рассказать и без тебя», ‒ подумал Горский. Через некоторое время с ним связались работники разведуправления Третьей ударной армии. Горскому подробно рассказали о задачах, посоветовали быть осторожным, предупредили о связях. Так в семье разведчиков появился еще один сотрудник с подпольной кличкой «Надежный». Как человек, «обиженный» советской властью, Горский был у немцев вне подозрения, этим он и пользовался в своей работе. Прежде всего «бургомистр» решил во что бы то ни стало сохранить колхозы. Люди работали сообща, многих старост деревень Горский подбирал сам из числа надежных людей, и они делали то, что указывал он.
Как-то немцы дали волостной управе приказ собрать для немецкой армии сто голов крупного рогатого скота и много овец. Горский передал старостам приказ, а от себя каждому в отдельности шепнул, чтобы прятали скот, угоняли в лес. Старосты так и делали. Едет как-то Горский по дороге, навстречу ему Иван Беляков, житель деревни Ломыгино, везет корову на санях. «Куда везешь?» ‒ «Как куда? Приказано доставить на приемный пункт этим проклятым убийцам». «Чем детишек кормить будешь? ‒ спрашивает Горский. ‒ Поворачивай назад, сдохла твоя корова». К назначенному сроку на приемный пункт были доставлены 3 коровы и несколько овец. «Бескормица у нас, сена в прошлом году не заготовили, война помешала, вот и передох скот», ‒ объяснял Илларион Петрович. К тому времени у Горского была связь с партизанами, для них собирали оружие, продовольствие. У бургомистра уже был свой актив. Ему деятельно помогали: Шура Лебедева, работница волостной управы, учительница Нина Трощенкова, Мария Антропова, Елена, жена предателя Костылева, учительница Цытович, как и Горский связанная с советской контрразведкой. Подпольщики собирали для партизан оружие, боеприпасы. Однажды был такой случай: житель деревни Климово Иван Гарбузов вез на санях станковый пулемет. По дороге его остановил немецкий солдат. За хранение оружия немцы расстреливали на месте. Но тут подвернулся Горский. «По моему приказу везет, ‒ доказывал он фашисту. ‒ Мы для немецкой армии оружие собираем». В Новосокольниках Горский повторил свои слова, показал десять неисправных винтовок и ручной пулемет. Немцы поверили своему бургомистру. С тех пор так и повелось: хорошее оружие шло в лес к партизанам, а никуда не годный лом поставлялся в немецкую комендатуру.
В деревне Ломыгино был лагерь военнопленных. Хоть и охраняли его немцы, побеги оттуда были частыми. Помогали нашим солдатам женщины-колхозницы. Пелагея Зарева из деревни Новоселки и Клавдия Егорова из деревни Клин собирали одежду для бежавших, укрывали их, а потом Илларион Петрович помогал им перебраться к партизанам. Так было переправлено около полусотни пленных. Подпольная группа держала связь с партизанами и разведотделом штаба 257-й дивизии Красной Армии. С помощью группы Горского была сорвана отправка большой партии скота гитлеровским войскам под Ленинград. По приказу немцев они вынуждены были реквизировать у местных жителей скот, но дали знать об этом партизанам, которые в пути напали на конвой и отбили коров. Часть скота раздали местным жителям.
Благодяря деятельности группы Горского партизанам передали много чистых бланков немецких паспортов. Такие паспорта называли «аусвайс», они выдавались с 16 лет. Фотографии не было, особые приметы записывались отдельной строкой. Было разоблачено несколько фашистских лазутчиков. Особенную ценность представляла разведывательная информация, которую собирали подпольщики на стратегически важных железнодорожных магистралях: Витебск ‒ Ленинград, Великие Луки ‒ Себеж. Они следили за передвижением немецких военных эшелонов по Витебской железной дороге, записывали сколько и в какую сторону их пошло, с каким предположительно грузом. В Изоче размещался немецкий аэродром, за ним подпольщики тоже вели наблюдение. Наблюдали они и за немецкими гарнизонами в окрестных деревнях. Собранные сведения клали в тайник у деревни под большим камнем. Ночью туда приходили посыльные из партизан и забирали сведения.
Подпольная группа на Окнийщине прекратила свою работу в конце 1943 г., накануне освобождения этих мест. Началось наступление наших войск, и бургомистр волости Горский как в воду канул. Зато в обозе отступавших гитлеровских частей появилась подвода, хозяин которой имел документ, свидетельствующий о его заслугах перед оккупационными властями. В возке «фашистского холуя» была спрятана рация. «Горец» (под этим именем значился теперь в одном из наших штабов Илларион Петрович) передал из района Резекне несколько важных разведывательных сообщений. Горский выполнял боевые задания до лета 1944 г., отступая вместе с немцами. Он перешел в расположение наших войск уже в районе города Резекне в Латвии.
А теперь обратимся к письму Иллариона Петровича жене от 13 июня 1944 г.: «Милая и дорогая Маня! Три дня назад отправил тебе письмо, а вчера написал Рае и Вите, а сегодня тебе снова пишу... Через дней пять-десять, вероятно, переведут и меня, и его (П. Алексеева) в другую часть... Кого раньше отправят ‒ не знаем, а повоевать придется. Придется уничтожить несколько фрицев. Отомщу за все издевательства и несчастья, причиненные нам проклятыми фашистами. Твой Ларя». День Победы учитель-патриот встретил в родных краях. За свою работу он был награжден Орденом Отечественной Войны I степени.
После войны в Тярлево старались селить в основном военных ‒ надежных, проявивших себя с самой лучшей стороны. Им помогали материалами для строительства. Вновь построенный дом Горских числился под № 11 по Музыкальной улице.
Трудовая деятельность супругов после войны складывалась следующим образом: 15 июня 1945 г. они оба поступили на работу в начальную Покровскую школу Павловского РОНО, которая находилась в Антропшино. Мария Ивановна работала учительницей, а Илларион Петрович стал заведующим этой школы. Сохранилась фотография, где они сидят в окружении своих учеников на фоне фасада школы. Фотография сделана в 1945-46 учебном году. Через два года, то есть в 1947 г., они оба уволились, после чего Мария Ивановна уже не работала, а Илларион Петрович 1 января 1948 г. был принят на должность преподавателя начальных классов Павловской школы № 2 Ленинградской железной дороги с окладом в 600 рублей. Через 9 лет, 31 августа 1957 г. он ушел из этой школы на пенсию.
Налаживалась мирная жизнь. Пускай чего-то не хватало и были трудности, но война закончилась, и это было главное. Мальчишки, жившие на Музыкальной улице, ощущали атмосферу любви, взаимопонимания и заботы друг о друге своих соседей и односельчан. Вот что вспоминает об этом времени Юрий Смирнов, который жил в это послевоенное время на Музыкальной улице: «...Поскольку наши родители работали и воспитанием занимались урывками, бабушки и дедушки восполняли этот пробел, иногда и соседи. Мы всегда уважали наших соседей, но особым уважением пользовался хозяин дома № 11, Горский Илларион Петрович. Удивительно обаятельный человек. Запомнился этот коренастый и спокойный человек своей рассудительностью. Многие соседи обращались к нему за помощью, и он им помогал. Например, оформить правильно документы, написать письмо-обращение во властные органы, похлопотать о больных инвалидах. Делал он это бескорыстно. Проводил политико-воспитательные беседы и с нами, подростками. Бывало, стоит у калитки своего дома и смотрит в мою сторону своими добрыми внимательными глазами так, что мимо я пройти не мог. Он здоровался и обязательно интересовался учебой, планами на будущее, здоровьем родителей и бабушки с дедушкой. Пожурит за шаловливость, но так аккуратно, что невольно чувствуешь себя виновным. Беседы со мной проводил регулярно. А вот о себе Илларион Петрович рассказывал немного: до войны работал учителем и во время войны продолжал работать учителем на оккупированной фашистами территории. При немцах жил тихо и смирно. Мы его так и называли между собой – "учитель". Но однажды в середине 1960-х годов в Пушкинской районной газете «Вперед» была опубликована статья под названием «Группа Горского», в которой подробно описывалось героическое военное прошлое скромного соседа ‒ Иллариона Петровича. Оказалось, что в тылу врага в глубокой конспирации наш учитель был руководителем подполья. Его группа выполняла сложные задания, перечислялись его награды. На жителей поселка статья произвела эффект разорвавшейся бомбы. Много народу стало заходить к Иллариону Петровичу, на сей раз выразить свое восхищение. Поменялась обстановка в районе кафе "Забудь печаль": любители выпить стали вести себя скромней и первый тост подымали за здоровье учителя, а баянист играл свой репертуар с марша "Прощание славянки". Я выразил Иллариону Петровичу свое восхищение его героическим прошлым и заверил его, что теперь он будет слышать обо мне только хорошее, а может быть даже и гордиться. И я старался».
Как и многие жители Тярлево, Горские сдавали часть дома дачникам. В летний период 1971 г. две комнаты и веранду снимал поэт Всеволод Александрович Рождественский с семьей. У веранды росли яблони, цвела сирень, радовали глаз цветы, висел гамак. Об этой веранде (и не только о ней, это образ собирательный) было написано стихотворение:
Просторная веранда, луг покатый,
Гамак в саду, шиповник, бузина,
Расчерченный на ромбы и квадраты
Мир разноцветный виден из окна...
Из этого дома на Музыкальной улице поэт шел в Павловский парк за вдохновением, после чего появлялись замечательные стихи. В этот период своей жизни он состоял в редакционной коллегии ленинградского литературно-художественного журнала «Нева», и к нему часто приходили авторы со своими творениями. Всеволод Рождественский (1895‒1977) учился в Царскосельской гимназии и в Санкт-Петербургском университете на славяно-русском отделении историко-филологического факультета. Входил во второй «Цех поэтов». Влиянием поэтики акмеизма отмечены его сборники «Лето» и «Золотое Веретено». Он ‒ автор многих оперных либретто, песен, стихотворных переводов и двух книг мемуаров ‒ «Шкатулка памяти» и «Страницы жизни».
Если хочешь узнать, хороший или плохой перед тобой человек, посмотри, как он относится к женщине: как к богине или как к вещи, необходимой в быту. И если первые письма своей любимой Горский писал восторженно и с любовью, что свойственно юности, то и с годами ничего не изменилось. Передо мной целая поэма о любви, посвящение жене, с которой Илларион прожил вместе сорок восемь лет. Он довольно правильно оценивает свой поэтический талант, но прекрасно знает о силе своих чувств: «Стихи писать я не умею, вот мой ответ, зато любовью я владею...» Этот цельный многогранный человек, посвятивший свою жизнь служению людям, обладал ценным и редчайшим даром ‒ он умел любить.
Была зима 1965 года, белым саваном расстилался снег, на его фоне отчетливо были видны фигуры людей, спешивших к дому Горских. Илларион Петрович сидел в оцепенении: он потерял свою единственную. В тоске и воспоминаниях о ней он проведет четыре года, а летом 1969 г. весь поселок соберется проводить уже его самого в последний путь. На похороны приехали его соратники по партизанскому подполью. На подушечках несли ордена и медали. Оба супруга похоронены на Павловском кладбище.
В доме на Музыкальной улице остались жить их дети, Виктор и Раиса. В 1999 году нелепо и трагически погиб Виктор, когда переходил перекресток Садовой улицы и Фильтровского шоссе: его сбила машина. Сейчас этот перекресток оснащен переходами и островком безопасности. После гибели мужа его вдова в 2000 г. продала принадлежавшую им часть дома и уехала жить к дочери. Покупательницей стала Ольга Ивановна Морозова. В оставшейся части дома продолжала жить Раиса Илларионовна, в замужестве ‒ Соколова. Она работала в системе дошкольного образования, была заведующей детского сада в Купчино. Раиса Илларионовна прожила долгую и активную жизнь, была общественницей и активисткой. Даже когда была безнадежно больна, строила планы на будущее. Она умерла в 2009 г. в возрасте 89 лет, после чего О.И. Морозова выкупила вторую часть дома. Рядом с этим домом она строит дом для своего Музея свадьбы, семьи и детства, единственного в России.
В местной газете «Наш Павловск» за 2 сентября 2002 г. была помещена фотография Раисы Илларионовны с девочкой. Отмечали праздник урожая и день поселка, в связи с этим было приведено ее высказывание: «Я третий раз прихожу на этот праздник, чтобы принять в нем участие, потому что сердце у меня молодое, а душа красивая. Представленные здесь экспонаты моих земляков я могу оценить если не на отлично, то на пятерку с минусом».
28 декабря 2017 г.
Ольга Петровна Гончарова, экскурсовод Тярлевского краеведческого музея
