Захарова Александра Николаевна родилась 2 мая 1929 года в деревне Тимошкино Новгородской области. Деревня была совсем маленькая – всего 6 домов. Мать и отец были малограмотные окончили по 4 класса. В двух километрах от деревни находился известковый завод. Отец был начальником карьера, а мать работала грузчиком. После того как известковый пласт взрывали, она его измельчала и грузила на вагонетки. Она была стахановкой – дневная норма была 6 тонн, а она грузила по 8-10 тонн. Из девяти рожденных ею детей осталось жить семь. В заводском поселке была школа, Шура успела закончить 4 класса, когда началась Великая Отечественная война. В 18 км в Валдае были немцы, а в самой деревне немцев не было и ее не бомбили. В 30 км от деревни в Боровичах находился военный госпиталь. За неделю до начала войны отца взяли на сборы. В начале 1942 года под Лугой его ранили, долго не мог поправиться. После его комиссовали и и послали работать в Череповец. Пуля застряла в двух сантиметрах от сердца, с ней он проходил оставшуюся жизнь и умер в возрасте 77 лет в 1981 году. Физически работать он с таким подарком не мог и его направляли на руководящие должности. Мать продолжала работать в карьере. Старшая сестра (1925 г.р.) в Боровичах разгружала вагоны, там и жила. «Все для фронта, все для победы» - тут уж не смотрели на возраст. Шуру, которой было 12 лет и детей постарше забрали работать на лесоповал. Лес пилили на двухметровые бревна. Носили по бревну на пару еще с одной девочкой. Были голодные, усталые, холодные, очень радовались, когда ставили сжигать сучья: это не так тяжело было и у костра было тепло. Продуктовых карточек не дали, т.к. семья считалась деревенской, а на самом деле родители так уставали на работе, что хозяйство не вели и есть было нечего.
Вынуждены были побираться. Потом мать отдала Шуру в няньки в другую деревню, вот там она была сыта. Шура была небольшого роста и худенькая, а мальчик, хоть был маленький и лежал в люльке, но увесистый. Однажды она его не удержала, он упал и ударился головой об пол. Шура испугалась, расплакалась, расстроилась. И больше нянчить его не стала. Однако надо было что-то делать, есть-то хочется. Ездили с военными до Бологое и там побирались по деревням. После одного случая, который даже сейчас Александра Николаевна не может вспоминать без слез, девочки перестали ездить: попали под бомбежку и разорвало вагон с людьми, который был рядом. Лужи крови, отдельно валялись головы, туловища, руки.
В 1943 году уехали с хутора в рабочий поселок, дали комнату, карточки, стало легче, маму перевели на более легкую работу, т.к. ее организм был в конец изношен непосильной работой. Она стала на конном заводе ухаживать за лошадьми за 2 км от поселка. Начальник сказал: «Елена Васильевна, вымойте, растолките овес, отожмите белое молочко и варите кисель, а остальное – лошадям». Под утро Шура несла кисель домой, этим и жили. Затем мать перевели на ночные работы в столовую. Все дети помогали мыть котлы, посуду, и чистить картошку. Разрешено было брать домой картофельные очистки, дома их мыли и пекли лепешки. Что интересно, никому даже в голову не приходило тайком взять целую картошку, а не очистки.
Кончилась война, наступили мирные дни, но разруха и голод остались! Многодетную семью все жалели и старались помочь. Продавщица местного магазина приглашала на карточки клеить хлебные талоны, поила Шуру с сестрой чаем, правда без сахара, но зато давала по два куска хлеба. Буханку хлеба разрежет и еще даст с собой за работу. Детям было положено 300 г хлеба, взрослым – 500 г. Продавщица устроила маму экспедитором – сидела рядом с шофером и получала хлеб с хлебозавода, который развозили в магазины и столовую, и ей давали за день буханку хлеба. Не могли дождаться, когда наконец-то весной появится крапива и лебеда: хоть какие-то витамины. Шуру устроили за 7 км в артель, где на больших пяльцах она вышивала скатерти. Там она проработала все лето. Летом кормил лес: грибы, ягоды, орехи.
Когда Шура в 16 лет получила паспорт, то устроилась на известковый завод путевой рабочей, укладывала рельсы, шпалы, забивала костыли. Это была узкоколейка в забой. Взорвут, выберут породу и продлевают узкоколейку дальше. В 1947 году за 7 км от поселка открыли вечернюю школу. Шура отработает день, что-то перекусит и пешком в школу. А с завода ходило 6 человек, а всего училось 15. По окончании 7ми классов, взяли направление на учебу и поехала с двумя подружками в Ленинград, поступать в техникум. Поступила в химико-технологический техникум.
Факультет, на который она поступила, перевели в город Кохтло Ярве. В то время все из окраин ездили в Ленинград за продуктами. Старшая сестра Мария приезжает за продуктами и заодно, узнав о ситуации, которая сложилась у Шуры, приняла решение: не ехать учиться в Кохтло Ярве, т.к. там русских не любят, и сдала документы сестры в Ленинградскую годичную торгово-кооперативную школу. Шура жила на квартире. Школа за жилье платила, общежитие было в Лисьем носу, но мест там не было. ПО окончании школы получил специальность – продавец. На практику направили в Павловск, в сельпо. Там был деревянный дом, на углу у улиц Красных Зорь и Марата. Оттуда ее старичок-директор направил в тярлевский магазинчик. Пришла Шура в Тярлево с подружкой, с которой подружилась во время учебы, и их вместе направили на практику. Там, на Музыкальной улице, в глубине от красной линии, стояли два магазина рядом: слева – продуктовый, справа – промтовары. По центру, на красной линии, стоял ларек «Пиво-Воды». Промтоварным магазином заведовал татарин, а директором обоих магазинов был еврей. Сначала работала в продуктах, потом в промтоварах. В магазин иногда заходила Ольга Форш. Шуре объясняли, что это знаменитая писательница, которая живет в Тярлево на собственной даче. Незаметно пролетели три месяца практики. Директор вызывает к себе девочек, и говорит: «С покупателями вы обходились приветливо, не обвешивали, не обсчитывали. Вы нам понравились и, поэтому, куда бы вас не распределили, приезжайте сюда». Девочки так и сделали. Когда еще были на практике, снимали комнату на Тярлевской улице, в доме номер 9, по возвращению стали жить там же. Будущий муж Шуры жил этажом выше, в комнате своего двоюродного брата, Шура его видела, здоровалась, но не знала, кто он и как его зовут. Там жил студент Петька: писал стихи и помогал брату строиться. Однажды он пригласил девочек на праздник в Павловск, и добавил: «Гоша тоже будет». Познакомились и пошли гулять, и будущий муж Гоша выбрал «ту, что поменьше», т.е. Шуру. Был октябрь месяц 1952 года. Так и пошли вместе, на всю жизнь. За помощь в строительстве дома Гоша от брата получил комнату. Гоша в 1941 году был в партизанах, а когда ему исполнилось 18 лет (род. В 1925 году), взяли в армию. Сначала регулировщиком, потом направили в зенитный полк, охранять город Ленинград. Так, до конца войны, Филиппов Георгий Иванович охранял город. Демобилизовался в 1948 году, после чего приехал к двоюродному брату, который жил в Антропшино. Брат купил готовый дом и перевез его в Тярлево.
Георгию, уроженцу города Пскова, после долгих поисков удалось найти свою семью на хуторе в Латвии. Потом он мать с сестрой и младшим братом перевез в г. Даугавпилс Лат ССР, а затем – в Тярлево. К Гоше в Тярлево из Сусанина приехал в гости друг Василий и влюбился в Гошину сестру и решил на ней жениться. 25 января 1953 года в Сусанино у дядюшки Василия состоялось две свадьбы: к ним присоединились Гоша с Шурой. Шурин начальник, старик татарин из магазина, был недоволен выбором своем любимицы: «Ты мне как дочь, зачем вышла замуж за рабочего, лучше бы за офицера». Поясню: в то время военные люди были привилегированные. Престиж армии был высок, они больше получали денег и практически не было разводов с женами, т.к. разведенный военный уже не мог расти в чинах. На одной невесте было темно-коричневое штапельное платье, а на другой – в цветочек.
И только 12 апреля 1953 года расписались, все никак было не собраться.
Итак, сестра стала жить в Сусанино, а молодые в 9-метровой комнате за занавесочкой, с гошиным братом и матерью, так жили еще года два. Воду брали у соседа в колодце, позже на Нововестинской была поставлена колонка. Газа не было, была в доме плита. Приехал в отпуск старший брат Гоши и он помог строить времянку (где сейчас сарай). Он жил в Якутии, там у него жена и три дочки. В Якутии он сидел в тюрьме (во время службы в армии в драке убил сослуживца).
Потом мать привезла с хутора амбар, амбар продали, купили лес. Фундамент сделали из шлакоблоков и всю жизнь этот дом достраивали. Тот самый дом, где сейчас живут (Тярлевская улица). Шура также работала в промтоварах, потом сельпо ликвидировали, и вместо него стоял пушкинский торг. После рождения первого сына Виктора в 1958 году, Александру перевели в павловский магазин номер 48, который находится на улице Красных Зорь, четыре года там проработала, и в сентябре 1962 года родила второго сына – Андрея. Тот дом, в котором когда-то жили в 9-метровой комнате, сгорел. Вместо него поставили два вагончика.
После войны муж, Георгий Иванович, работал на Красном Треугольнике грузчиком, потом перешел в автопарк (остановка электрички «Воздухоплавательный парк»), и стал вулканизаторщиком. А потом перешел в Шушары, с той же профессией, где проработал до пенсии. Там, где сейчас стоит магазин «Магнит», был магазин «Детский мир», который открыли в декабре 1962 года. Шура поступила работать заведующей в левую часть магазина, где продавалась одежда для мальчиков и девочек и головные уборы. В правой части продавали игрушки, обувь, трикотаж. Через 7 лет работы, Александра Николаевна вынуждена была уволиться в 1969 году. Младший сын заболел пневмонией, был очень слабенький, и она его возила в школу, которая находилась там, где сейчас стоят корпуса ПТУ. Зимой устроилась работать в школьный буфет. В «Детском мире» был очень дружный коллектив, и Александра Николаевна очень жалела, что пришлось уйти, и старалась поддерживать отношения.
Рядом с домой номер 11 на Музыкальной улице построили промтоварный магазин, в котором она немного проработала. Затем на Нововестинской улице в Тярлево построили каменный одноэтажный магазин (на его месте сейчас стоит комплекс «Князево») 1970 год. Во время работы прошла курсы повышения квалификации и продолжала работать в промтоварах. Оба сына ходили в детский сад на Нововестинской улице. Муж с 1985 года вышел на пенсию, три года лежал с инсультом, потом инфаркт. Умер в 2009 году. Шура последние 8 лет перед пенсией (на пенсию ушла 1984 году) работала в ателье Тярлево приемщицей. Ателье пользовалось успехом и ценилось: даже из Выборга приезжали шить. Была хорошая закройщица Татьяна Киселева, к ней попасть можно было по записи. В день принимали по два-три заказа. Мужские брюки шила Нина Никарева, шили пальто с меховыми воротниками, платья. Выйдя на пенсию, Шура завела козу, потом вторую. Молока давала много, 6-7 литров. Траву для коз косили в парке и возили на тележке. У Шуры была ишемическая болезнь сердца, а козье молоко ее исцелило. Держали поросенка и курей.
На нервной почве у Шуры случился сахарный диабет. Сосед в 2 часа ночи поджег свой дом, и пожарные боролись уже за дом Шуры, отливали его две машины пожарные. Но спасли. Сейчас на этом месте стоит белый дом. В свои 87 лет Александра Николаевна ведет активный образ жизни, нянчит уже правнуков. Является прихожанкой церкви Преображения Господня в Тярлево.
О.П.Гончарова, 2016г.
