ЕВСТАФИЙ АЛЕКССЕВИЧ ФИЛЮТА
В Тярлево возвышается белокаменный храм-памятник Преображения Господня, построенный к 300-летию Дома Романовых. На южной стороне его фасада увековечена память о самой трагической странице истории этого храма. В стену встроен мемориальный знак и рядом бронзовая доска с фамилиями невинно убиенных за веру христову в пору гонений на церковь. Один из них – Евстафий Алексеевич Филюта.
Е.А. Филюта родился в 1871 году в небольшой деревеньке Закальное Бобруйского уезда Минской губернии в семье крестьянина. Изначальная фамилия была Филюня, но по не дошедшей до нас причине фамилию переделали на Филюта. Так бы и жил в своей деревеньке, но только подрос, забрали его в армию. Служить направили в Павловский военный городок в составе охранных войск. В Павловске была танцплощадка у моста через реку Славянку. Там собиралась молодежь, военная и невоенная, знакомились, женились. Евстафию очень понравилась скромная и милая ингерманландская финка Анна-Мария Михайловна Бокан. Жила она с матерью-финкой. Отца с ними уже не было. Жили они на Новой улице в доме, который стоял там, где сейчас спуск к Гуммолосаровскому ручью. Сейчас этого дома нет, он в войну сгорел. Сменив лютеранскую веру на православную, Анна-Мария обвенчалась с Евстафием. Молодые стали жить в доме Анны-Марии. Перед арестом в 1937 году Евстафий Алексеевич работал сторожем в Павловском дворце.
Когда он служил солдатом в охранных войсках, его заприметило начальство – дисциплинированный, выдержанный, ответственный. Его назначили помощником городового начальника. В его участок входило Павловское шоссе, где он обеспечивал порядок, а также безопасность царской семьи, когда она переезжала из Павловска в Царское село. Садовая улица при царе после постройки церкви Преображения Господня была вымощена булыжником и только в 1960 году ее асфальтировали.
Старшая дочь Евстафия Алексеевича Анна вспоминала, как она видела царскую семью, едущую в открытом экипаже, там же с ними сидел Распутин. Впереди ехали казаки и кидали конфеты и мелкие монеты, чтобы народ усерднее приветствовал государя и его семью. Девочке удалось поймать пятачок и спрятать за щеку, чтобы мальчишки не отняли и потом, полгода она лакомилась на эти деньги. Это радостное событие произошло около церкви.
В Гражданскую войну Анна-Мария прятала мужа и от белых, и от красных, и от Колчака в сарае в куче сена. Муж то нужен в доме, в хозяйстве, да еще и любимый муж, да еще и отец своих детей. А детей у них было много – четырнадцать. В старину бабы детей рожали, пока бог дает. В то время детская смертность была большая, но выживали и жили дальше самые крепкие, нация была здоровой. До взрослого состояния дожили семь человек: Анна, Яков, Александр, Алексей, Петр, Елизавета и Мария.
На участке вокруг дома был устроен огород, посажен сад, в котором росли яблони, груши, шиповник, смородина. Из живности держали корову, свинью, курей, лошадей. Хозяйство стало крепким, богатым, обширным, был построен еще один дом. А тут правительство организовало коллективизацию – колхозы. И, памятуя свое «темное» прошлое, Евстафий «сделал реверанс» в сторону советской власти, да так, что все удивились: отдал всю живность, которую положено было отдать, и передал один из домов на колхозные нужды. Он один из первых вступил в колхоз.
До 1960 года коровы паслись в Павловском парке, в основном на Тярлевской просеке, поголовье составляло 60 коров. После 1960 года парк был обнесен металлической изгородью и у всех входов в парк были установлены ворота и калитки, которые запирались на замки. Вход в парк стал контролироваться.
Евстафий Алексеевич был глубоко верующим человеком и поэтому был старостой церковной двадцатки. Очень много времени он проводил в церкви Преображения Господня. Старшие дети были уже самостоятельные, а самая младшая Мария была совсем маленькой. Позже она вспоминала, что как только начала ходить, отец стал ее брать с собой в церковь и сажал на ступеньки алтаря, а она сидела и смотрела, как люди молятся. В памяти ребенка осталось также то, как два раза отец Сергий (с 1923 года священник в церкви Спасо-Преображения, жил с семьей в Тярлево, дом стоял на месте бывшего ПТУ) приглашал отца на Пасху к себе домой в дом на Большой улице, было угощение. Запомнилось, как отец Сергий в Рождество ходил по домам и всем малышам дарил подарки, как молились всей семьей около елки вместе с ним. Отец Сергий был очень красивый, он умел так говорить и рассказывать, что люди его всегда слушали с большим вниманием и интересом. Все его очень любили.
У советского государства были свои счеты с церковью, непростые и зловещие. Для начала церковь отделили от государства и в конце концов перестали церемониться с таким живучим и непокорным духовенством и было принято решение просто уничтожить физически. Закрывались монастыри, разрушались храмы. Повальные аресты захлестнули всю большую страну, и маленькое, тихое Тярлево. Был арестован отец Сергий вместе со всей церковной двадцаткой.
В тот августовский день, 14 числа, арестовали сразу двоих: старосту церковной двадцатки Филюту Евстафия и одного из членов церковной двадцатки, друга и соседа Константинова Александра. Неизвестно, о чем думал Евстафий, а Александр из окошечка воронка, стоявшего на Музыкальной улице, сделал своим родным прощальный жест, который означал, что у этой истории не будет счастливого конца.
Ольга, дочь Константинова, вместе с сыном Филюты Алексеем на своих велосипедах ездили в Павловск. Ольга Александровна впоследствии вспоминала: «На углу Конюшенной улицы, сразу от чугунных ворот, на той стороне, где находится пожарная часть, был дом, где размещались арестованные и их водили на допросы. И мы надеялись их увидеть, и действительно, я увидела своего папу». Алексею своего отца увидеть не удалось. Через два дня обоих отцов погрузили в машину. Константинову родные приготовили узелок с едой и бельем, и один молодой человек помог забросить узелок в машину. Охранник выбросил узелок обратно и сказал: «Им ничего уже не надо». Родные тогда еще не знали, что их везут на расстрел.
Особой тройкой УНКВД ЛО 3 сентября 1937 года Евстафий Алексеевич Филюта был приговорен по статье 58-10 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян 6 сентября 1937 года. Родственники находились в неведении. Им говорили, что осуждены на 10 лет без права переписки. Позже стало известно, что это означало расстрел.
Начались репрессии против семей арестованных. Супругу отца Сергия, например, выслали в Высший Волочок, но семью Евстафия не посадили и не выслали и вот почему. Если Анна-Мария научилась расписываться только в зрелом возрасте, то Евстафий Алексеевич был грамотным, много читал. Но после того, как он читал советские газеты, он долго и громко ругался, не подбирая слов. Евстафий Алексеевич прекрасно понимал, что обречен: обстановка в стране была такая, что или донесут о его прошлых занятиях при царизме, или будет наказан за церковную деятельность. Поэтому, желая обезопасить свою семью, он договорился с Анной-Марией, своей женой о том, чтобы она ему подыграла. Супруги прилюдно разругались в пух и прах и официально развелись. Даже сделали другой вход в доме, т.е. демонстративно разделились. Это произошло в 1933 году и это сработало.
Анна-Мария, смелая женщина, прятала у себя в доме детей священников и репрессированных из двадцатки. Мария, младшая дочь, впоследствии вспоминала, как играла с ними в сарае и как мать строго-настрого приказала молчать об этом, во избежание крупных неприятностей и бед.
В 1956 году один из сыновей Евстафия ходил в Большой дом, где ему сообщили, что отец умер от рака в одном из лагерей в 1944 году. В 1993 году младшая дочь Филюты Мария прочитала в Пушкинской газете о реабилитации репрессированных и среди других фамилий увидела фамилию отца. Вместе с этой газетой она пошла в Большой дом. Приходила несколько раз. В конце концов, ей выдали свидетельство о смерти отца. Похоронили его вместе с другими убитыми в Левашовской пустоши. Дочь навещала эти места, потому что могил как таковых там не было и только к деревьям были приколоты фотографии убитых.
Позже, уже в начале 21 века, по инициативе протоирея церкви Преображения Господня в Тярлево Александра Покрамовича, был изучен вопрос о расстреле в 1937 году церковной двадцатки и священников и выявлены те, которые похоронены в Левашовской пустоши. Был изготовлен памятный православный знак в виде плоского высокого деревянного креста с местом для написания фамилий и торжественно установлен в пустоши. Сначала он долго стоял, прислоненный к стене храма рядом с бронзовой доской, так как очень долго и сложно оформлялось разрешение на установку. Теперь там есть конкретное место, где родственники Евстафия, да и не только они, могут помолиться за Евстафия и почтить его память.
Текст на кресте, установленном в пустоши: «Сей святый крест установлен в память невинно убиенных в 1937-38 годах членов приходского совета церкви Спасо-Преображения в Тярлево. – Настоятель церкви протоирей Червяковский, - настоятель протоирей В.А. Талицкий, - А.И. Константинов, - Е.А. Филюта, Л.Ф. Федин, - А.Г. Даев. Вечная память».
