Александр Иванович Константинов
История семьи Константиновых уходит далеко в прошлое. В Петербурге у богатого помещика был крепостной человек – искусный и умелый повар Давыд Беляев. Благодаря своему поварскому искусству и бережливости ему удалось скопить необходимую сумму и выкупить себя из неволи. После этого он женился на девице Марии родом из Тихвина. У них появилось на свет двое детей: сын Александр и дочь Ольга (1856‒1932). Семейные предания не сохранили причины, по которым семья переехала из Санкт-Петербурга в Костромскую губернию, в село Красное на Волге. Скорее всего, потому что сам Давыд был родом из этих мест. Ольга Давыдовна Беляева вышла замуж за Ивана Андреевича Константинова, у них было четверо детей: Александр, Мария, Павел и Михаил. Старший сын, Александр Иванович Константинов, и есть невинно пострадавший за веру Христову, состоявшей в церковной двадцатке Тярлевской церкви.
А сейчас вернемся в село Красное. Это было большое село, областной центр. Конечно же, была в нем и своя церковь. Иван Андреевич Константинов пел в церковном хоре красивым тенором. В этом же хоре пел его лучший друг, который жил в соседней деревушке, где не было своей церкви. Иван Яковлевич Серов обладал превосходным тенором, вполне мог бы затмить славу Собинова. К нему из Петербургского императорского оперного театра приезжали с тем, чтобы он стал петь на оперной сцене. Но, будучи очень религиозным, он не принял этого заманчивого предложения: ведь спектакли могли идти в дни, когда он должен быть в церкви. Друзья решили породниться. У Серова была на выданье дочь Анфиса, а у Ивана Андреевича – сын Александр. Брак оказался удачным, у супругов было девять детей (не считая умерших в младенчестве): Николай, Мария, Анна, Анастасия, Евдокия, Екатерина, Иван, Александр и Ольга.
Вначале в наши края приезжает Ольга Давыдовна с сыном Михаилом: в 1926 г. она поселяется в Глазово (в 1969 г. это деревня войдет в состав Тярлево), а затем и оставшаяся часть семьи покидает Красное Село и направляется в Ленинград, где некоторое время живет на Гороховой улице, а с 1927 г. – в Тярлево. Семья была большая. Младшая из детей, Ольга, впоследствии вспоминала: «Первый приезд в Тярлево произвел необыкновенное впечатление. Эти красивые дома с башенками и балконами, чистые улицы, эти финки, которые несут ягоды или молоко… В белых чепчиках или платочках, опрятные, красивые и вежливые. И почему-то мне казалось, что после Ленинграда я попала в какой-то другой, необыкновенный мир. Мы приехали сюда и арендовали целиком дом на углу Большой и Московской улиц (если смотреть от Большой, то по правой стороне). Замужняя сестра занимала одну половину первого этажа, другая замужняя сестра – вторую. А родители с остальными детьми занимали весь верх дома. Дома финны сдавали только на лето, дачники уезжали в Ленинград, а дома закрывались. Таких русских семей, которые жили в Тярлево, как мы, еще и зимой, было очень мало. Помню, на Московской улице жили три брата Карповых».
Дом Константиновых был обшит некрашеной вагонкой. Напротив по Московской улице стоял одноэтажный деревянный дом, в котором находился продуктовый магазин. За ним, ближе к Гуммолосаровскому ручью, стоял двухэтажный дом: первый этаж каменный, второй –деревянный. В этом доме располагался сельсовет (оба дома не сохранились). Палисадник из штакетника отгораживал дом от Большой улицы, шел по Московской и поворачивал на Безымянный переулок. Всего участок объединял три дома: дом, где жила семья и два дома по Безымянному переулку, в крайнем жили Голубевы. Двор был общий. Через калиточку со стороны переулка ходили на колонку за водой (она появилась перед войной). С Большой улицы во двор можно было попасть через калитку или ворота. Ворота эти обычно были закрыты.
Кроме комнат была кухня и застекленная веранда, которая выходила на Московскую улицу. Перед верандой был садик с цветами и пышными кустами сирени. Дальше, в сторону от ручья, по Большой улице находилась государственная пивная – одноэтажное оштукатуренное здание светло-жёлтого цвета.
На Большой лице к 300-летию дома Романовых по проекту гражданского архитектора А.А. Захарова был построен православный храм во имя Преображения Господня. К храму вела небольшая березовая аллея, которая шла от Большой улицы. Финны ходили в свою церковь – лютеранскую – которая находилась в Павловске. Глава обширного семейства, Александр Иванович, был человек смиренного нрава, глубоко верующий. Он постоянно посещал церковь, активно участвовал в жизни прихода и состоял в церковной двадцатке. Был дружен с настоятелем церкви, протоиереем Сергием Александровичем Червяковским, который был любим и почитаем тярлевскими жителями за доброе сердце и готовность всегда прийти на помощь. Со слов Ольги Александровны, отец Сергий часто бывал в доме Константиновых. Отец Сергий был высокого роста, дочь Нина была в него – рослая красавица. Жена же была маленького роста, таким же был и младший ребенок – Валентин. Семья Червяковских жила в Тярлево с 1923 г. на Большой улице, в бывшем доме Василия Николаевича Муравьева, известного как Серафим Вырицкий. Этот дом стоял на месте нынешнего здания бывшего ПТУ).
И вот грянул 1937 год – год неистовых гонений на церковь и ее служителей. Перед арестом священников в августе 1937 г. дочь Александра Ивановича Ольга уже ходила к нему в тюрьму. Она вместе с сыном Филюты, тоже арестованного как члена двадцатки, на своих велосипедах ездили в Павловск. Ольга Александровна впоследствии вспоминала: «На углу Конюшенной улицы, сразу от Чугунных ворот (на той стороне, где находится пожарная часть), был дом, где размещались арестованные. Их водили на допросы, и мы надеялись их увидеть. И действительно, я увидела своего папу. Я кричу: «Папа!» Провожавший милиционер его толкнул – и ко мне. А Леша Филюта спрятался за изгородь, где стояли наши велосипеды. А милиционер бежит ко мне и говорит: «Ты что, хочешь к папе?» А я говорю: «Сейчас же открывайте, я пойду к папе». Милиционер меня заругал и убежал. Это была моя последняя встреча с отцом.А папа – последнее, что я помню – скрестил руки, как перед причастием. А через два дня их погрузили в машину. Мама и сестры приготовили узелок с едой и бельем, один молодойчеловек бросил его в машину. А из машины охранник выбросил этот узелок обратно и говорит: «Им ничего уже не надо». Мы тогда еще не знали, что их везут на расстрел. Я потом уже через много лет ездила со своим сыном в Левашовскую пустошь, где их расстреляли. Как дочь репрессированного меня не брали ни в какие учебные заведения, но мне все-таки удалось окончить курсы медсестер».
Александр Иванович Константинов родился в 1878 г. в деревне МаланьиноКрасносельского уезда Костромской губернии. Арестован 15 августа 1937 г. Приговорен особой тройкой УНКВД по Ленинградской области к высшей мере наказания 3 сентября 1937 г. по статье 58-10 УК РСФСР. Расстрелян 6 сентября. Итак, жизнь продолжалась, но для жены и детей «врага народа» она продолжалась в ссылке в городе Рыбинске. Шел 1938 год. Семнадцатилетняя дочь Ольга в ссылку не поехала. В Ленинграде малознакомые хорошие люди ее прописали, и она смогла жить в Тярлево, а затем устроиться работать и жить при госпитале в Ленинграде. А так хотелось стать артисткой! У нее была привлекательная внешность и хороший голос.
Ольга Ивановна оставила свои воспоминания и о спортивной жизни поселка: «Позади здания церкви была ровная площадка, на которой проходили разные соревнования. Стадион находился рядом, там было футбольное поле и теннисные корты. Прямо около забора стояли судейские вышки, а в углу находилось исключительно красивое бело-розовое здание. Это была душевая, где мылись футболисты и теннисисты после матчей. А на Железнодорожной улице жила семья заядлых теннисистов Куратовых. На теннисные турниры приезжали многие знаменитые люди. Там я видела А.Н Толстого с сыном. Он приезжал на темной машине. Сын – в бархатном костюмчике. Это было в 1930-е гг».
Дом на Большой улице ощутимо опустел в связи с отъездом Анфисы Ивановны с младшими детьми – Евдокией, Екатериной и Александром. У остальных детей уже были свои семьи, жили они в разных местах, и их не тронули.